Рысь

Четыре квадратных километра, вместе с огромными валунами, непроходимыми местами и зарослями, от водопада до водопада, от двести метровой скалы до шестисот метрового обрыва, падающего в озеро, вот и вся территория монастыря. От перевала вниз, к монастырю, тянулась извилистая дорога, по которой проехать можно было исключительно в сухую погоду. В нескольких местах дорогу пересекала пешая тропинка, более крутая, но позволяющая сократить путь к перевалу почти на километр. С другой стороны, монастырская земля или, точнее, монастырские скалы, завершались упоминаемым уже водопадом. По обе стороны от тропинки, в которую трансформировалась дорога уже в самом монастыре, построены были, приподнятые на камнях, несколько хижин со сруба, маленькая часовня и кухня, служившая трапезной и ночлегом для гостей. По образу и подобию находящихся в хижинах нар, в кухне были сооружены двухэтажные нары. Проспав на них хотя бы ночь, не привычные к аскетической жизни гости, быстренько покидали монастырь. За кухней, ниже по склону, сарай на дрова. И над самим обрывом красовался туалет.

В горах начался сезон охоты. То тут, то там звучали выстрелы, нарушая привычную монастырскую тишину. В один из дней, на территории монастыря появился огромный двухметровый викинг с полной боевой выкладкой. Нависая над маленьким, худеньким аскетом отцом Робертом, он пробасил:
- Я трое суток гоняюсь за рысью! Она здесь, на Вашей территории. Я хочу продолжать охоту!
С неизменным спокойствием, улыбаясь, отец Роберт ответил:
- Эта территория – частная собственность.
В Норвегии заборов не ставят. Уважение к частной собственности норвежци впитывают с молоком матери. Охотник отвернулся, сгоряча махнув рукой:
- И так каждый год! – и устало добавил, - эта рысь умрет от старости…

Всего три недели осени и замело. В три ночи, отец Роберт растапливал печку в часовни, в четыре, ударом колокола, сзывал нас на молитву. В семь мы снова расходились по своим хижинам, для молитвы наедине с Богом. В восемь я направился на кухню приготовить для братьев завтрак, состоящий из двух кусков, поджаренного на печке хлеба, тоненьких ломтиков сыра и кружки травяного, еле сладкого чая. Прошло минут двадцать, как закончился снегопад. На снегу четко были видны четырехпалые следы рыси. По следах было видно, как рысь уверенно шла по засыпанной снегом тропинке, но, у самой хижины отца Роберта, резко свернула, обошла вокруг хижины, снова вернулась на тропинку и проследовала в сторону водопада.

РысьПроза

Рысь
Проза